Рай - сути,
..............Рай - смысла,
.................................Рай - слуха,
.................................................Рай - звука...
......... А ноги всё тяжче, а сердце всё легче...
(М.Цветаева "КРЫСОЛОВ")
Бархатно-черной глубокой июльской ночью Она проснулась внезапно - будто кто-то позвал её. Ярко горела зловеще вызолоченная луна. И повсюду вокруг, безумствуя с подвыванием, лаяли одуревшие от полнолуния - деревенские собаки. И эта их, разномастная гулкость, жутким волнообразным эхом доносилась со всех сторон - то затихая, то нарастая. И было это, как предвестье чего-то таинственного, непонятного, до ощущения (смутности подсознательных предчувствий?!) внутреннего холодка и кожной дрожи. Разноголосица ночных звуков пугала. И будто в эпицентре некоего неведомого круга или квадрата, стояла Она. Но, кто-то или что-то звало же её к пробуждению? О да! То был едва уловимый голос флейты. И как только Она поняла это, в голове молниеносно пронеслась картина её любимого цветаевского «Крысолова». А флейта звала и звала её - из невидимого своего далека. Так и пошла Она на этот тихий зов с обездвиженной уже мыслью, с полузакрытыми глазами, ведомая (как и влекомая ) - почти что наощупь, сомнамбулой - во власть густой ночи. Так и шла, и шла, и шла. Пока не уткнулась в заросли камыша и осоки. Холод окончательно объял и разум, и тело. Знобящая дрожь нарастала, cотрясающим тело, возбуждением. Вот и голос флейты, до того ласковый и обволакивающе призывный, стал более звучным и требовательным – будто теперь уже и не звал, а подталкивал в темные воды Озера. Звезды смотрелись в его черноту, но не привычно синим, а каким-то холодным платиновым, серебристым цветом. И ни всплеска, ни перетекающего журчания от вливающегося ручейка, по руслу которого она и дошла к округлой заводи, босыми ногами. Ни привычно обыденного шума воды вокруг, как и ни какого вообще мало-мальского её движения. И ничего не звучало, кроме голоса этой флейты! Ноги сами переступали осторожно, неспеша, погружаясь в теплую воду озера. И тепло это передавалось вверх от погруженных стоп к коленям и выше, выше… и уже по пояс была она в воде. И приятная истома сменила холод, наполняя горячим, согревающим током - её выхоложенную кровь. В висках появилась приятная пульсация: «Ах, как хорошо!» Ни мысли сомнения, или былого страха, заставлявшего трепетать каждую клеточку её естества. И только звуки флейты. И только радость проснувшего желания – погрузиться в эту маняще томную купель. Вот и шеи уже коснулась ласковая вода. Так приятно плещется она теперь. И уже подбородок погружается… Но, что это? Будто медленно перекрывается дыхание… и судорожно открывается рот, ищущий живого воздуха болезненным бронхам или освежающего питья, иссыхающей от жгучей жажды, гортани - в беззвучии отчаянного вскрика, до боли лицевых мышц:
«..... . .......»!!!
И медленно, по капле за каплей, вливается в него соленая влага...
Очнулась уже сидящей на кровати. Как взметнуло её с постели, не помнит, повидимому это произошло автоматически, одновременно с моментом просыпания. Обильные слезы, стекая по щекам, попадали в приоткрытый рот, судорожно хватавший воздух. Вот откуда вкус этой соли! Она плакала во сне и беззвучно кричала, вернее, проговаривала в плаче два истово-молитвенных слова. Обращалась к Тому – кого никогда в своей жизни не призывала раньше в помощь. А рука непроизвольно истово творила крестное знамение. «Спаси и сохрани!» - только-то и смогла она выговаривать вслух. Сначала неосознанным отзвуком непривычных слов - из тех самых глубин тяжелого её сновидения. Но, проговаривая, вернее крича там – повторяла-то их вновь и вновь уже здесь, в реале её внезапного пробуждения. И теперь уже осознанно, уповая на силу и волю Того - кто вложил в её уста эти самые слова. Его веры и её надежды. «Спаси и сохрани!» Как заклинание твердили её губы. И мысль вращалась по спирали нарастающей радости: «Он даровал пробуждение, в освобождение - от обволакивающего кокона дурного сна. Стряхнув с себя злые чары - наваждения извне, Она окончательно очнулась! И мир вокруг стремительно стал проявляться, как переводные картинки – любимые с детства. Стал приобретать очертания пастельных тонов, а затем и все более, более ярких. Реальность цвета вернула ей и ощущения просыпающейся вокруг жизни! Она увидела, как взошло солнце! Услыхала, как пробудились птицы - как загорланили они под окнами дома. Ей почудился шелест листьев и стук падающих яблок. Она встала с кровати, и медленно подойдя к окну, распахнула его. Легкий ласковый ветерок взъерошил волосы. («Ну и плевать, что вчера наговорил врач! Надо жить и радоваться мгновениям. Буду жить! И сделаю для этого все что будет нужно. Подумаешь онко! Ну, живут же с таким диагнозом другие… и год, и два, и три, и даже много больше. Главное - не позволять себе… погружаться… в эту беспросветно-страшную тьму»).
1996г.
Людмила Солма,
Москва, Россия
член МГО Союза писателей России, Творческого клуба «Московский Парнас», РОФ содействия развитию современной поэзии «Светоч»
«...ПОЭЗИЯ, как мы все понимаем – НЕ ТОЛЬКО <глаза, да слух> РАДУЕТ,
НО И НАПРЯГАЕТ - МЫСЛЬЮ, а иначе какой от неё прок?
разве только - витиеватость <кустистого> стихоплетства.» (Revaty Alrisha, из письма "Амстердам августа 02-го...")
Прочитано 4022 раза. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
И десять карет... Продолжение 6. - Eвгения Игнатьева (псевдоним) Это ремарка для тех, кто сомневается: написать отзыв или нет. Пожлалуйста, напишите. Вещь пишется, и мне важно знать, что думают и чувствуют читатели по мере развития сюжета, какая реакция на резкие повороты. То, что вы читаете, это черновик, конспект, он будет дорабатываться, хотя бы потому что все издатели хотят больше страниц. Каждый вам отзыв мне очень нужен, даже отрицательный.
Спасибо
